35ddafe1     

Трещев Юрий - Искуситель


ТРЕЩЕВ ЮРИЙ
ИСКУСИТЕЛЬ
   В    мимолетной и неуловимой игре света и воздуха увиделись то ли рыбы, красноватые и округлые, то ли птицы. Они и плавали, и летали. Бенедикт потер глаза и привстал, изумленно озираясь. Ложе, на котором он спал, ржаво заскрипело, а рыбы или птицы превратились в плоды и листья райской яблони. Из предрассветного тумана постепенно вырос весь сад, огороженный покосившимся забором и дом на сваях с горбатой терраской и просевшей крышей. Дом стоял у самой воды и казался необитаемым, но откуда-то из его недр доносились звуки скрипки. Нервно позевывая и вдыхая сырой запах сада, Бенедикт направился к дому. Он сделал несколько шагов и приостановился. В паутине веток обрисовалась фигура тощего старика в шинели довоенного покроя. Шея непомерно длинная, голова маленькая, лицо приплюснутое. Улыбка искривила губы Бенедикта, когда он понял, что это пугало от птиц. Обогнув заросли блеклых увядших цветов и ржавую бочку, стоящую у стены дома под водостоком, он осторожно заглянул в окно. В желтоватых сумерках комнаты он увидел девочку, которая сидела на чемодане посреди комнаты. Она была копией кузины, утонувшей много лет назад.
   "Бред какой-то... может быть, я все еще сплю?.." - с тоской подумал Бенедикт.
   Мелодия, лившаяся глухо и слабо, неожиданно оборвалась. Хлопнула дверь. Бенедикт вздрогнул и обернулся. На горбатой терраске стоял старик, похожий на пугало. Сквозь заросли выгоревших рыжих волос видны были только его глаза и кончик носа.
  - Ты что тут высматриваешь?.. - спросил старик сиплым голосом.
  - Ничего... - пробормотал Бенедикт и, кутаясь в плащ, пошел к воротам.
  - Постой, куда ты?.. и откуда ты взялся?..
   "Хотелось бы и мне это знать... - Бенедикт вышел на грязную улицу и глянул на дом. На горбатой терраске уже никого не было. - Нет, на самом деле, непонятно, как я здесь очутился?.. и откуда это зыбкое, неприятное чувство, точно я совершил что-то преступное?.." - Взгляд Бенедикта упал на дорогу, покрытую мелкими камнями, ракушками. Неделю назад здесь протекала река, плавали рыбы.
   Узкий, каменный мост вывел Бенедикта к Болотной площади, где уже царило оживление. Он купил газету в киоске и рассеянно глянул по сторонам.
   Судья стоял у портика входа в здание публичной библиотеки с готическими башенками и ангелами на окнах и о чем-то говорил с женщиной в длинном сером плаще с узким поясом. Она слушала его, слегка склонив голову. Ей было за 40, тело стройное, как у девственницы, словно она ни разу не рожала, а если и рожала, то без мужчины, от одного взгляда. Чем-то она напоминала статуэтку из китайского фарфора, только вместо веера сжимала в руке зонт с костяной ручкой. Судья был в мантии. На шее белела повязка не первой свежести, пожалуй, и грязноватая.
  - Ничего, похожего на жизнь, Графиня... не одно, так другое... вот шею поранил... - Болезненно морщась, Судья повел шеей и вскользь глянул на темные окна издательства. Чтобы как-то сводить концы с концами, он писал рассказы, которые никому не приходило в голову читать. Писал он по ночам, кутаясь в мантию и цепенея от холода и беззащитности. В этих рассказах он был не судьей, а преступником.
  - Говорят, вы перебрались на остров...
  - Ну, да, поближе к воде... и подальше от родственников... - Судья попытался улыбнуться. Лицо его вытянулось, осунулось и снова обрело черты застенчивого и одинокого человека с расшатанными нервами. Уже несколько дней Судья жил на острове в доме дяди, известного художника. В семье он был неудачником, белой вороной.


Содержание раздела