35ddafe1     

Торин Александр - О Вреде Пьянства


Александр Торин
О вреде пьянства
Приключения мои начались совершенно случайным и непредсказуемым
образом, теплым январским вечером, которые так приятны в Калифорнии... Тогда
я, чертыхаясь, понял, что дома снова совершенно нечего жрать, и вечером
поехал в "Счастливчика".
"Счастливчик" - это мой вольный перевод местной сети продовольственных
магазинов "Lucky". Впрочем, один пожилой дяденька, приехавший в Штаты года
два назад, и путавший русские буквы с латинскими, изобрел свое собственное
прозвище: "Пойдем в Лизку" - смеясь повторял он.
Не знаю, кого эти супермаркеты делали счастливыми, должно быть выжатых
как лимон после рабочего дня эмигрантов из развивающихся стран, да странного
вида личностей, от некоторых из которых так и хотелось спрятаться за изящной
башней, сложенной из рулонов туалетной бумаги. Моя тележка катилась между
рядами, постепенно наполняясь, пока рука провидения как-то сама по себе не
привела ее к длинному стеллажу, уставленному алкогольными напитками. И тут,
как по-волшебству, колесо у тележки заклинило, в результате чего она
намертво застопорилась.
- А ну-ка, тпру, - твою... - неслышно выругался я, пнув вместилище
продуктов ботинком. Тележка со скрипом тронулась, и вдруг совершенно
отчетливо начала меня соблазнять:
"Пиво" - гадко взвизгивало колесо на каждом обороте, поразило меня то,
что взвизгивание это происходило на чистом русском языке. - Пиво!
Хо-лод-ное Пиво! Пиво! Пиво! Хо-лод-ное...
- А, будь ты неладна, -искушение было сильным, и я уставился на
выставленные в ряд бутылки. До пива оставалось еще несколько рядов, и тут...
Дыхание мое на секунду остановилось. Бутылка, необычной формы, со змеиными
витыми изгибами и переливами, наполенная жидкостью светло-коньячного
оттенка, с золотой пробкой. В стеклянном чреве ее плавали какие-то корешки,
своей корявой уродливостью более всего напомнившие мне жень-шень.
Алкоголизмом я вроде-бы не страдал, из всех спиртных напитков
предпочитал русскую водку, иногда из вежливости выпивал бокал вина, и уж
совсем не выносил всяческих изощренных настоек, шампанских, а тем более
ликеров, считая их отравой для человеческого организма. Так что,
справедливости ради, приходится признать, что столь преувеличенная реакция
при виде подозрительной жидкости в бутылке непонятного происхождения, была
для меня совершенно нетипичной.
- Ну надо же, красавица какая, - я чуть было не погладил бутылку,
устыдился этого чувственного порыва, и, пожимая плечами, толкнул тележку.
"Пиво. Пиво. Холо...Кррр-гхх... Бутыл-ка. Бутыл-ка. Бутыл-ка.
Бутыл-ка,." - Колесики у моей тележки провернулись и сменили пластинку.
- Заткнись, дура, - я обращался с этой неодушевленной, заедающе-
колесообразной дрянью как с живым существом. - Что же это были за корешки,
- задумался я, и вдруг вспомнил про то, что когда я еще жил в России, один
из моих друзей ездил в командировку в Северную Корею и рассказывал мне об
необыкновенной водке, настоенной на корнях жень-шеня... По словам моего
знакомого, водка эта обладала необычным вкусом, и, выражаясь по-Ерофеевски,
значительно укрепляла дух, при этом умеренно расслабляя члены. -А вдруг, -
мне стало любопытно. - Чем черт не шутит, - и я решительно развернулся.
От витого стеклянного сосуда исходило мягкое, ласкающее тепло,
настолько ощутимое, что, взяв бутылку в руки, я от удивления чуть не выронил
свою находку. Нет, корешки не были жень-шеневыми. Бутылка была бразильского
происхождения, крепостью в 45 градусов. Названия, я, к стыд


Содержание раздела